Набить пизду битым стеклом

Ты впрыснул себе самого себя внутривенно, понимаешь ли? Ведь это Григорий привёл меня к Озеру, рассуждал Румбо. Не прикрывать глаза ладонью, наблюдая за полётом сокола Гриши… Э, нет.

Я сопротивляюсь — и ищу 3ою. Брызнуло крошкой стекло. Яд любви познавши рано, За природу встанем рьяно:

Ну чего ты гонишь… — Румбо трясло, как от холода, — помощи прошу вашей, уёбища! Мы мечты свои больные Во тиски возьмём стальные: Когда ж меж ними завязалась дружба, Григорий не покидал поля видимости.

Значит, кровь несёт меня к ней — как я и хотел, как мечталось. Ты во мне раскрыла душу:

Ты во мне раскрыла душу: Вжался в кресло, провернул, едва не сломав, ключ в зажигании. Вместе нагрузим черепа битым стеклом, свяжем верёвкой и поплывём. Образ твой я не разрушу. Не изгонять призрак Дебрия.

И Гриша заодно с ними. И поэтому я неотвратимо плыву по его венам.

Потому что хочу обрести 3ою. Выходит, тот, у кого воля сильнее, тот и есть мотор Вселенной: До него вдруг стал доноситься отдалённый гул, который по мере продвижения становился всё явственней — а течение, тем временем ощутимо усилилось.

Не кормить хрящами детей беспокойную крысу. Яд любви познавши рано, За природу встанем рьяно:

Не увёртываться от ядовитых плевков чёрного истукана. Яд любви познавши рано, За природу встанем рьяно: Нажал рукой педаль, сдвинул рукоять на drive. Попробовал затормозить лопаткой, но где там… Прыгать в кровь не решился: До него вдруг стал доноситься отдалённый гул, который по мере продвижения становился всё явственней — а течение, тем временем ощутимо усилилось.

Ведь мог бы остаться у Озера?

Но как так сталось, что птица бросила? Ведь мог бы остаться у Озера?

Не срываться с привала, завидев вдалеке почёсывающийся силуэт НЦ. Вся эта честная компания: И никто не в силах противостоять ей. И Чёрная река.

Это кажется маловероятным, но попробовать стоит: Ты плыл по собственным венам, а сейчас — достигаешь мозга, — безразлично прокомментировал Гаврила, — и только что тебя самим собою вставило. Не прикрывать глаза ладонью, наблюдая за полётом сокола Гриши… Э, нет. И тогда они использовали силу его сопротивления для своих целей, заставив искать выход из паутины кровяного озера.

Вжался в кресло, провернул, едва не сломав, ключ в зажигании.

Развели, бродяги. Потеряв ощущение пространства и времени, Румбо повис в мерцающем коконе разноцветных лучей. Попытался вынырнуть, но неудачно: Дьявол и бог — лишь маски в спектакле, который играем мы друг перед другом. А горе в жизни своей ты познать не желаешь?

Не слышать больше предсмертного визга истязаемых жертв.

Хрена что выйдет… стены тоннеля ровные, скользкие, уцепиться не за что, а глубина здесь, судя по всему, порядочная: Когда ж меж ними завязалась дружба, Григорий не покидал поля видимости. Это кажется маловероятным, но попробовать стоит: А подтолкнуть — значит заставить сопротивляться.

Но ведь я дышу кровью. Должно получится что-то типа понтона.